Ну а потом я выросла, начала метаться по свету - и в командировки, и на отдых. Мир распахивался перед глазами, одна за другой сбывались детские мечты. Затем пришло время возить и детей тоже - и они росли (в каникулы, конечно) в очень красивых, эстетских местах. Тоскана, Сорренто, Капри, Сицилия, Пелопоннес, Миконос, Санторини, Прованс, Марокко, Канары, Мальдивы, Сейшелы и т.д... И с пресыщенным равнодушием относятся ко всем нашим вояжам. Ну, только Ксюн любит свой отельчик в Хорватии, потому что там ее летний дом и двор, который был в нашем детстве и которого нет у современных московских детей. А Михайла вообще уже устал ездить.
А на эти майские, которые у нас были куцые, так как оба ребенка готовятся к поступлению кто куда, я упросила семейство поехать на три дня в мое детство, фигурально выражаясь. Не в саму "Дубну", а в соседний отель, граничащий с "Дубной" через забор. Дом отдыха, каким я его помню, был простоват с точки зрения удобств, а муж у меня любит комфорт. Но все равно встретила сопротивление всех членов семьи, кроме Ксюна, которая любит маленькую Дубну и все мое детство ассоциирует с маленькими и уютными городами и домиками. Андрей с Михайлой поехали только ради меня - и моментально подпали под странную магию Крыма. Как и проницательный Ксюн. Ну а я просто вспомнила, насколько люблю это место под Алуштой.
Самый сильный эффект погружения дают запахи, но ночью, когда мы приехали в отель, холодный воздух был стерильным, к моему изумлению: кристально чистым, идеально свежим, без единого запаха. И только утром, когда я рысью припустила к заветному забору (он высокий, да, но я из египетских гробниц вылезаю по стенам - что мне забор?), ольфакторная волна нахлынула на меня с такой силой, что я потерялась во времени. Горьковатый аромат кипариса, торжествующий запах глицинии, нежный подтон сирени, которая там уже цвела... И странная примесь бересклета - в моем детском воспоминании абсолютное обонятельное воплощение Юга, чуть смещала нарядную композицию в сторону менее изысканного, но значительно более родного "букета".
А моя "Дубна" ничуть не изменилась: ее практически не трогали, и даже декоративные камни остались на своих местах. Деревья только разрослись, и ходить по детской площадке все с теми же каруселями и качелями мне пришлось, местами пригибаясь под тяжелыми ветками каких-то крымских хвойных. И ненадолго вернулась абсолютно детская радость жизни, когда ты, маленький, еще до завтрака выбегал летом на улицу, и мир вокруг тебя, свежий, умытый и яркий, дружелюбно внимал твоему детскому восторгу.
В тот же день я потащила всех на соседнюю гору, Кастель, на склонах которой мы подростками проводили долгие часы. А назад возвращались с охапками дикой мяты и чабреца, бодро топая по дорожке и распевая "Personal Jesus" в такт своим шагам. В мае мяты еще не было, зато расцветали бордовые пионы.
И дети наши, избалованные путешествиями и красивыми местами, тут же вросли в это место корнями, до магмы. Мишка сразу сдал все - и Прованс, и Тоскану, и Капри - все готов променять на Крым. Ксюн за свою дворовую Хорватию держится, но от всего остального отпирается с ярым энтузиазмом: "Давайте вместо Италии поедем в Алушту в августе". Андрей, который в Крыму был один раз в шесть лет, тоже увлекся. Вот такой властью, оказывается, обладает над нами Крым: три дня - и все, привет, привязались намертво.
В итоге, пока мы с Михайлой будем проживать радости ЕГЭ и поступления, уже поступивший в Мишкину гимназию счастливый Ксюн насладится совершенными пейзажами Южного берега в обществе няни.
