Один такой, математик, появился в нашей жизни в критический момент: Михайла перешел в 11ый класс с двойкой по математике и неприятным ощущением, что не видать ему биофака, как своих ушей. Но спаситель-интернет выдал нам из своих глубин мехматовца Евгения. Красивый суровый Евгений одному ему известным образом еще в сентябре рассчитал, на какой уровень ЕГЭ он сможет вывести нашего двоечника. Рассчитал с точностью до балла: сказал, что Мишка к концу учебного года сможет набрать где-то 82 балла. Бывший двоечник написал профильную математику... на 82 балла.
На втором курсе разразилась следующая буря - химия. Спасительный инет познакомил нас с еще одним гением. Этот химик по образованию, но внезапно оказалось, что он может научить всему. Матан и биофизика были успешно освоены Михой наравне с химией. А потом по геометрии поплыл маленький Ксюн, и Максим бесстрашно взялся за нее. В результате у нее твердая пятерка по геометрии, а по физике, которую она раньше вообще не любила, вообще средний балл теперь "5". Нет четверок. "Ксюн" - спрашиваю. - "Это как?" "Ну я просто решаю задачи". Не просто она решает задачи, она понимает теперь процессы, которые стоят за формулами.
Но самый интересный персонаж - мой друг Ваня. Мы познакомились, когда он в 8-ом классе занимался с Мишкой олимпиадной биологией. Потом Ваня закончил свой физтех и уехал на PhD в Лозанну. И как-то мы с ним, несмотря на разницу в возрасте и расстояние, умудрились подружиться. За этот пандемически-карантинный год мы виделись с ним чаще, чем со многими друзьями-москвичами. У Вани огромный круг знакомств, он помогает с организацией международных олимпиад, в родной своей Перми помогает возрождать школу для одаренных детей. И каждый раз, когда в Москве, приходит в гости.
В этом году он, наконец, защитился и с гордостью подарил мне свой PhD Thesis по биофизике. Его название я не могла не то что понять, но даже прочитать и выговорить (Microfluidic iMITOMI platform to study the architecture of low-affinity transcription factor binding site clusters). Посмотрела я на увесистый том, посопела и поставила на полку с книгами по средневековой эфиопской живописи, которые на фоне Ванькиного тезиса смотрелись как подборка из детской библиотеки. Но надо знать Ваню: он задался целью во что бы то ни стало донести до меня смысл своего открытия. И таки донес. "Извини, мне придется быстренько прочитать тебе семестровый курс молекулярной биологии сначала". Я приготовилась слушать и кивать, слушать и кивать... но не тут-то было. "Ты поняла, что я сказал?" - Кивок. - "Тогда повтори." - "Я... эээ..." - "Мне не нужно, чтобы ты все сказала правильно, мне нужно, чтобы у тебя возник когнитивный диссонанс. Тогда ты начнешь по-настоящему думать, а потом поймешь".
Он рисовал бесчисленные схемы и все время расширял круг объяснений. Было это уже в первом часу ночи, и мы с ним счастливо заканчивали бутылку Орнеллайи. Какая была вероятность, что я пойму? Но я поняла. Ванька - гений, причем не только биофизический. И все же я надеюсь, что он не сделал новых открытий за последний месяц, так как на новогодние каникулы он снова приезжает в Москву, а я еще его тезис перевариваю в голове.
