Вчера в универе я в чудесном расположениии духа подошла к нашей Софье, преподу по искусству Древнего Мира и, по совместительству, всезнающему администратору второго высшего. У нас взаимная сильная симпатия, и у меня ни малейших сомнений не было...
- Буду писать у Вас курсовик по Древнему Египту
- Не будешь
- .?.....
- Не хочу проблем с Центром египтологии: ни себе, ни тебе. Нужно же знать язык!
- Да выучу я этот язык, в чем проблема?
А проблема, как оказалось, много в чем. И прежде всего в том, что даже если я его выучу (а я могу: подумаешь, архаичный синтаксис какой-то! Латинский сложнее!), то корки у меня не будет. Нет у нас ВУЗов, где можно древнеегипетский оформить в рамочку второго высшего. А глаза на это не закроют, потому что у кафедры всеобщей истории какой-то имманентный конфликт с Центром египтологии.
- Лера, ну тебе-то какая разница, чем заниматься? (ну да, я звезда там у них: читаю английских исследователей на английском, французских - на французском, итальянских - на итальянском, все сдаю с максимальным количеством баллов и т.д.). А искусство Древнего Египта пусть остается твоим хобби.
Когда я услышала слово "хобби", на меня накатил приступ тошноты. Буквально, не фигурально выражаясь: с этой тошнотой я боролась потом всю лекцию по новгородской живописи. Софья, видимо, увидела в моем лице что-то такое, что частично передумала:
- Ладно, возьму тебя, но на додинастический период, дописьменный. Ну хочешь, сделай в контексте сравнения с Месопотамией (ага, Месопотамию, значит, можно, даже без шумерского языка - у нас ведь нет Ассириологического центра, - а Египет нельзя?!!).
Я кое-как обговорила с ней цивилизационные аспекты работы, кое-как, в мучительных ерзаниях, пересидела новгородскую живопись... А в машине у меня случился коллапс. Нет, не истерика: плакать я давно разучилась, - но что-то максимально похожее на слезы. Я летела не знаю с какой скоростью, терзала несчастную коробку, пытаясь переключить машину в спортивный режим, хотя она с самого начала в нем и была, и оплакивала все свои несбывшиеся надежды. И те, которые уже не сбылись, и те, которые еще не сбудутся...
Что мне делать теперь? Что??? Ну да, я, конечно, могу переключиться на Византию. Вот прямо сейчас. Греческого не знаю, но это не проблема: через год, если задаться целью, буду читать в подлиннике Иоанна Златоуста. И уж здесь-то как-нибудь можно и корку получить, при необходимости. Но как же моя любовь?!!! Как же мои автохтонные цивилизации, самая совершенная из которых - Египет? Что вообще получается: если человек хочет заниматься сравнительным анализом этих цивилизаций, то ему надо сколько архаичных языков знать? Четыре? А у нас нет больше таких специалистов! А те, что были, были лингвистами. Такой язык - сам по себе профессия, и никакое искусство уже нафиг не нужно! Даже Шпенглера бы наша система загнала за можай...
Увидев выражение моего лица, Андрей испугался. Правда, когда я кое-как объяснила, в чем дело, ему явно полегчало. Он-то думал, что что-то ужасное произошло. Как объяснить, что для меня это... А что это для меня?
Выдал мне стандартный рецепт счастья: нужно пойти и преодолеть все административные преграды. А я не умею бороться с административными преградами! И что еще хуже, не верю, что их можно преодолеть. Он пообещал поучаствовать в процессе, конечно (черта с два! Пообещать всегда просто: попробуй сделать потом...).
В общем, он меня утешал на свой топ-менеджеровский деятельный манер, а мне не становилось легче. Как-то сразу обрушилось ощущение дикой усталости. От всего: от подъемов в 7 утра шесть раз в неделю, от работы, учебы, ремонта, Мишкиной школы, бесконечных повседневных вопросов. Даже от будущей поездки в Египет без нянь: Ксюн будет на мне.
Я поплелась на кухню, выудила из холодильника громадную миску салата... и тут же, усевшись на пол и прислонившись к холодильнику спиной, стала вяло выковыривать из миски огурцы. Серебряной вилкой 18 века.
Капризные боги! Я опять что-то неправильно сформулировала? На каком языке мне теперь просить вас? На древнеегипетском? греческом?
Άνεζη μου θλίψι!
Утоли мою печаль...
